Четвероногим героям войны, посвящается
Геннадий Пилипчук
Средь майских трав, на безымянном поле,
стоял у обелиска, ветеран.
В руке сжимал, он не цветы, до боли,
а поводка собачьего, овал.
И стоя, у поросшей мхом, могилы,
смахнул он пыль, с таблички непростой:
«Здесь похоронен пёс, по кличке «Алый»,
что смертью пал, как истинный герой».
Старик, утер слезу, и тихо молвил:
– Ну, здравствуй, боевой, мой верный друг.
Прости, что долго шел к тебе, сквозь годы,
всему виной, сердечный был недуг.
И оживилась память ветерана,
как будто, это было всё вчера.
Как враг напал, на родину, нежданно,
и в край родной, пришла тогда война.
Как он, простой кинолог и инструктор,
стал обучать служебных тех собак,
профессиям военным, очень нужным,
помощников готовя для солдат.
И все его «воспитанники» школы,
с солдатами сражаясь наравне,
Искали мины, вражеские, в поле,
взрывали танки, с миной на спине.
Тянули связь, под взрывами снарядов,
и среди ночи, и средь бела дня.
И раненых тащили, к медсанбату,
под градом пулемётного огня.
Но, был у дрессировщика, любимчик,
к кому он, все душой своей привык.
Немецкая овчарка – кличка «Алый»,
так прозван был щенком, за свой язык.
На равных нёс, все тяготы, невзгоды,
с инструктором, четвероногий друг.
Прошел пёс «Алый», с ним, огонь и воду,
и боевых сражений, адский круг.
Не раз, дарили жизнь они друг другу,
и раненых спасали много раз.
Всегда готовы, лапу, или руку,
в бою подставить, крепкую, подчас.
И вот однажды, в том жестоком бое,
где дот фашистский заняв высоту,
своим огнем, срывал атаки в поле,
убив и ранив, многих, на лету.
Тогда, решил инструктор, вместе с другом,
гранатами взорвать фашистский дот.
Чтоб пёс, взрывчатку, в щель, под амбразуру,
доставил незаметно, словно кот.
Ну, а когда назад вернется «Алый»,
останется лишь дернуть за канат,
привязанный, к кольцу одной гранаты,
чтоб навсегда, врага, отправить в ад.
И вот уже друзья, ползут по полю,
под шквальной «песней», пулеметных пуль.
Залег инструктор, спрятавшись в воронку,
а пёс продолжил свой опасный путь.
Он справился с задачей, ювелирно,
взрывчатку к амбразуре подложив.
Ну, а когда, в воронку пёс вернулся,
был очень рад, что с другом еще жив.
И наступила главная минута,
секунды боя, выстроились в ряд.
Рванул веревку, с силою, инструктор,
чтоб подорвать заложенный заряд.
Но, ужас! Через миг, что длился вечность,
не состоялся долгожданный взрыв.
Смотав веревку, понял всё, инструктор,
от пули, увидав не ней, разрыв.
Рванулся он, от злости, из воронки,
но тут же вскрикнул, стало горячо.
Сочилась кровь, с дырявой гимнастерки,
он очередью ранен был в плечо.
Терзала боль, но больше жгла досада,
что провалил задачу он свою.
И тем подвел, свою родную роту,
и тех, кто здесь погиб уже, в бою.
– Спокойно, «Алый» – простонал инструктор,
– царапина всего лишь, небоись.
Теперь одна, надежда мне осталась,
лишь на тебя, дружище мой. Держись!
И понял пёс, прочтя во взгляде друга,
всю важность, о задании, в тот миг.
Лизнув лицо, рванул он, что есть духу,
на встречу доту, смерти напрямик.
И увидал, фашистский пулемётчик,
в последний миг, от шока весь застыв.
Как пёс в крови, бежал отважно, к доту,
рванул кольцо, а дальше только взрыв…
…Средь майских трав, на безымянном поле,
стоял седой, но бравый ветеран.
И честь он отдал, другу и герою,
за каждый миг, что в жизни был им дан.
А вместе с ним, он всем четвероногим,
честь отдавал, героям той войны.
Чей подвиг безымянный, нам так дорог,
и в памяти, важнее, нет цены.
